Седлая ураган (Андрей Пилипенко)

Это эссе в нескольких частях с эпилогом авторства моего друга Андрея Пилипенко. Из всех моих коллег по Академии Андрей является одним из самых сведущих в сфере политической мысли. Здесь Андрей представляет емкий анализ большей части произошедшего и происходящего сейчас на Грушевского и на Майдане.

I. О «публично-политическом» или о публичной политике

Очень сожалею, что в словаре заимствованных слов русского языка английское ‘fake’ присутствует лишь в молодежном сленге. Ничего более точно отражающего, то, что говорит знаменитый оппозиционный трехголовый дракон, нет. Аналогичные «подставной» или тем более «опереточный» не несут соответствующего эмоционального оттенка, который словно рапира выражает всю степень отвращения.

Очень не хотелось бы начинать все с жертв, и говорить об убийствах. Но стоит задать вопрос: что мешало активно работать и предлагать конкретные шаги и планы до убийства людей. Даже так называемый «ультиматум в 24 часа Януковичу» от Арсения Петровича, не заслуживает доверительных наклонений. Самое главное опасение в том, что человеческие жертвы – всего лишь новый медиа-повод, и «болото» все тех же сентенций на уровне «банду геть» (с) будет продолжаться.

Само отношение оппозиции к происходящему на Грушевского (о самой Грушевского позже) – показательно. Призыв снова к мирному протесту, и правильные акценты о том то «так не делается» (потому теоретически прорвавшиеся в здания власти были бы до недавнего времени нелегитимными бунтовщиками и убийцами), относятся уже ко вчерашнему дню. И дело не в том, что у оппозиции просто «кишка тонка» создать и возглавить реальный сценарий смены элит (без учета позиции «международного сообщества» или попросту крупных геополитических игроков). Дело в том, что оппозиция боится Майдана не меньше, чем Янукович (даже если представить, что он ему просто «мешает» – то даже больше). Представим победивший Майдан, если считать что это революция, и вспомним слова Дантона перед эшафотом, обращенные к Робеспьеру: революция пожирает своих детей. Победив «сильного» Януковича, сбросить предводительство самопровозглашенных поводырей народа будет вопросом времени.

Хитросплетения и кросс-зависимости украинской политики (с выходом за пределы государства), еще преподнесут сюрпризы, в худшем случае превращая происходящую трагедию в фарс.

II. Грушевского

Очень сложно классифицировать, а тем более понять происходящее, в картину которого вписаны события на улице Грушевского. Это уже давно не мирный протест, но пока и не гражданская война. Возможно теоретики городской герильи (партизанщины в городских условиях) скажут о том, что это первый этап – нам предстоит только увидеть что будет дальше.

Если рассматривать происходящее с точки же зрения тактики – происходящее тяжело вяжется со здравым смыслом (впрочем, о смыслах и о здравости как-то не выходит размышлять вообще). На первый взгляд кажется, будто нет ни стратегии, ни организации, с обеих сторон – все забываю о иных путях доступа в правительственный квартал, беркут «забывает» что по Владимирскому спуску легко можно зайти протестующим в тыл, и т.д.. Чего стоит только перетаскивание бетонного блока дюжиной людей с затратой титанических усилий, для строительства баррикады, которая будет прорвана, как показала практика, за 5 минут.

Происходит одновременно «разрешенный протест» (в закулисье которого интенсивно идут очень важные процессы, которые не видны в дыму от шин) и колоссальный выброс энергии коллективным подсознательным народа. И эта энергия тратиться, к сожалению, пока на перетаскивание бетонных блоков, а не на строительство альтернативы, альтернативного сообщества, оппонирующего строю, системе, обществу, культуре – как ни назови. Иллюзии короткой развязки почему-то нет. Но «нет» не так как с затягиванием PR-«болота», о чем было указано в предыдущей части.

К сожалению сейчас далеко не то, что до поддержки, а и до понимания того, что происходит на Грушевского: большинство действительно не знает (или не понимает, хотя с интерпретациями тут вообще сложно), многие просто боятся, и все еще огромному количеству людей безразлично. Все банально, на пике livestream«громадське тв» смотрело в восресенье вечером 130 тыс. человек. А «подробности недели» на Интере – «5 миллионов бабушек которые потом пойду голосовать за Яныковича», цитируя любимые слова одного моего друга.

Возможно, меня поправят, но в Истории улица сама по себе никогда ничего не решала. Вспоминается Эрнст Юнгер, писавший во времена своей консервативно-революционной бытности, что «три человека с пулеметом с легкостью обратят в бегство сотни». Это к тому, что должна присутствовать продуманная организация чего-либо, допускающая здоровую толику импровизации.

Сюрреальная глыба событий на Грушевского остается. И вместе с ней спираль украинской истории продолжается, а мы – повитухи при рождении нового национального мифа, сравнимого по масштабу с Крутами. Роли распределены, часовой истории – совесть, на месте. Новый миф, новые герои, новые жертвы. И вопрос не в том, что люди сошлись на Майдан, и именно этой ночью разгона не будет, вопрос: что дальше?

III. Майдан

Возможно, самая примечательная фраза, продолжающая повествование о накале на Грушевского, следующая: «Когда в России кричат – ОМОН идет! – все разбегаются. Когда в Украине кричат – Беркут йде! – все люди сбегаются».

Майдан это что-то, существующее вне и сквозь политическую сферу. Майдан сильнее всех партий, хотя они и пытаются монополизировать публичность этого места, цензурируя допуск к микрофону на сцене. Самый ценный капитал Майдана – это «живые люди». Это создание тех горизонтальных связей, нитей сообщества, которых не хватает в выхолощенной публичности общества. Вспоминая эссе Умберто Эко, не смотря на превалирование технологической рациональности в менеджменте больших групп людей, нам навязывают средневековые модели социальных связей, «Новое средневековье» публичного пространства, где ты знаешь только волю сюзерена, и плюешь на головы вассалов. Даже вблизи может казаться, что Майдан полон шума, грязи, копоти – подходишь еще ближе, начинаешь говорить, и к тебе из палатки вылазят сотрудники Академии наук, показывающее сувениры от друзей и гостей со всего мира, от Канады до Японии (многие флаги, оставленные в подарок, развеваются над палаточным городком).

Уместно поставить вопрос не только «Майдан – что?», но и «Майдан – кто?». Здесь стоит вспомнить, как все начиналось и как менялась повестка дня (хронологию перехода от студенческих протестов, поддержки подписания договора о Ассоциации с ЕС, потуг официальных партий, до всплеска подсознательных энергий народа против криминала при власти. Пересказывать не буду, мало-мальски следящие вспомнят, остальные – все равно до этого места читать не будут). Слепому не видна колоссальная разношерстность социальных слоев, которые пытаются впихнуть в понятие Майдана, и связать с разными вариациями происходящего. Как не хотелось начинать с убийств, так и не хочется писать о Майдане и экономике, социально-экономической детерминации многих действий, осознание которой приходит после вспышки эмоций. Поэтому о экономике важно, но позже.

Можно штрих-пунктиром просто перечислись действующие силы, если кого-то забыл, буду рад указанию.

Это и те, кто активнее всего на Грушевского – ультрас, радикалы, «правый сектор», и все те, для кого в слово «мент» вкладывается максимальное презрение, чей лозунг – A.C.A.B. При чем, на данный момент слово «радикал» нисколько не имеет уничижительного оттенка. Сегодня радикал – тот, кто готов отстаивать свои взгляды, идеи и жизненные позиции до конца. И это все как-то понятно (тем, кто видел Грушевского своими глазами, а не через зрачки официальных телеканалов), понятно без надрыва, без чрезмерного либерального пафоса.

Это и участники, выражаясь новоязом, «Титушка – hunting» – средний класс, как минимум те, у кого есть машины.

Это и публичные интеллектуалы, и вся более менее «осовремененная» общественность пользующаяся услугами самого надежного источника информации о современном – Facebook. Которые продолжают призывать доверять легальной оппозиций (вопрос о легитимности опустим), быть верными мирному формату протестов, «бо іншої опозиції, суб’єктів змін, у нас нема».

Это и силы пока крайне мало заявляющие о себе публично, но тоже жаждущие социальных изменение – в формате не национальной, а социальной революции – думаю, что не сильно ошибусь, назвав их украинскими «левыми» (не путать с так называемыми коммунистами в Раде, которые никогда даже вывеске на офисе партии не соответствовали).

У всех разные цели, разное видение, разные действия.

Вот почему майдан это не «кто» и не «что», тем более не какое-то провозглашённое на очередном «слитом» оппозицией миллионном Вече со сцены «Всеукраинское Объединение «Майдан»», прости господи. Майдан это идеальная заготовка и кузница сообщества, идеальная сингурялность жадно жаждущая наполнения, если угодно. Однако о условиях победы и утверждения правил и отношений нового сообщества в Истории и соотношении этой победы с порядком, забывать не стоит. Хотя может быть в пост-современной, информационной, коммуникационной эпохе процессы изменились и ускорились (впрочем, это все очень мало походит на Twitter-революцию), нам остается лишь уповать, что день грядущий приготовит.

IV. О вере в людей и будущем

Первую половину прошедшего дня среды меня переполняла злоба и значительная утрата веры в людей. Во второй наступило спокойствие. С приходом ночи, даже начал, если так уместно сказать, радоваться возможностям тех опытов, которые нам открываются.

Продолжая размышления о новой эпохе, сразу выходишь на ее главный козырь, и заодно ахиллесову пяту – информированность. Какой процент нашего населения использует Facebook и получает из него в основном неискаженную информацию о происходящем – от 0.5 до 3%? А все что гуляет по «Одноклассникам» и «В контакте» – мэмы на беркут, и так, по мелочи. Поэтому мало понять, что можно сделать доброе дело, проинформировав друзей. Не смотря на новые законы (эпитеты «антиконституционные», «беспредельные» и проч. опускаю, и так все понятно) и откровенную стрельбу по журналистам на Грушевского, вновь противостояние полного запрета и полного разрешения на развлечения выигрывает на Оруелл, а Хаксли. Оставайтесь в мэмах о котиках, пока вы не видите, что за вашим соседом пришли – все нормально.

Остается самый интригующий вопрос, вопрос о экономике. Вот как по-артиллерийски точно поставил вопрос один мой знакомый, позволю себе вставить цитату:

«янукович не уйдет. если уйдет – ему конец. он и путину-то мешает. он это сам понимает.

хорошо. фантастика: ушел янукович и пришел кличко. что дальше?

кличко укротит олигархов? кличко отдаст деньги россии и другим кредиторам? кличко подпишет ассоциацию с ес? кличко восстановит экономику? кличко проведет демократические реформы? кличко удержит гривну? кличко сделает предприятия конкурентоспособными на мировых рынках? кличко вернет украинских заробитчан на родину? кличко сделает медицину и образование доступными? кличко сделает армию боеспособной? кличко даст пенсии, стипендии и зарплаты? кличко разберется с национальными вопросами? кличко укротит ментов и всю бюрократию в стране? кличко осуществит буржуазно-демократическую революцию? кличко учредит общественный договор и создаст украинскую нацию? кличко даст отпор всем, кто с этим не согласен?

кличко? кто сказал? кличко? луценко? тимошенко? яценюк? порошенко? симоненко? медведчук? ющенко?

а может, ахметов? может, коломойский? может, фирташ?

может, титушко? или чоткий паца?»

И одна на все эссе цифра: доходная часть принятого бюджета на 2014 год – чуть больше 360 миллиардов гривен, из которых 186 миллиардов – доходы Минфина, из которых 184 миллиарда (!) идут на обслуживание внешних долгов и займов, т.е. примерно 50% всей доходной части. И проблема не только в том, что люди которые получают 400% прибыли от перепродажи природного газа не остановятся ни перед чем защищая свои миллиардные активы. Намного большие проблемы будут перед теми, кто придет им на смену.

Никого ни к чему призывать невозможно. Могу просить об одном – думать. Смотреть и анализировать. Когда поймете, что не готовы больше терпеть, или ком в горле становится от несправедливости, или не готовы дать жизнь своим детям в такой стране, да мало ли, выбор причин это ваше дело – действуйте. И не жалейте мертвых. Они уже пошли дальше, оставаясь в нашей памяти. Жалейте равнодушных. И тех, кто думает, что приватная сфера – уютный мирок, надежно защищенный от вторжения публичного.